Ответ на комментарии
11.09.2019
Мне написали в комментариях к моему предыдущему посту:
"То же самое было у меня. Врачи прекрасно все сделали. А вот медсестры реанимации :( им даже деньги заплатили. Но они извиняюсь: подмывали холодной водой и очень грубо! Ночью на мой зов никто не подошел! Хотя это же реанимация! Оперировал Харченко- но хорошо. А вот медсестры реанимации- ужас. Хотя все там русские. Считалось же в 1м роддоме весь медперсонал добрейший ,потому что наставники там еще от старых Питерских врачей. Или в перестройку такие злые были?
И это при том, что я врач- со мной также обошлись грубо, черство и хамски"
"Так интересно пишите! Интересно одно, фамилия врача"
Долгое время я не хотела вспоминать ни про этого врача, ни про администрацию и персонал этого роддома в Бишкеке.
То, что произошло со мной, психологи называют психологической травмой:
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАВМА – это любой возможный вред, причиняемый действиями окружающих людей или неблагоприятными жизненными обстоятельствами.
Это определенный жизненный опыт, к которому оказываешься не готов. Известных средств разрешения проблем оказывается недостаточно или они просто не пригодны в данной ситуации. И это событие вызывает ужас, чувство беспомощности и бессилия что-то изменить.
Каждый из нас ценит свою жизнь.
И такой ситуацией является что-то выходящее за общепринимаемые нормы жизни: ситуация угрозы жизни, насилия, катастрофа, теракт, боевые действия.
Например, спастись из квартиры при пожаре – событие неординарное, опасное, а следовательно, значимое, и может стать психологической травмой.
Как утверждают психологи, при психологической травме любое, даже незначительное напоминание, словно заново погружает в стрессовую ситуацию, заставляет проживать её вновь и вновь спустя дни, месяцы и даже годы. Для того чтобы прийти в себя, должно пройти немало времени. И следует еще раз прожить все травмировавшие эмоции.
Я не хотела проживать заново все травмировавшие меня тогда эмоции. Не хотела даже вспоминать о них .
Но когда редактор журнала "Бишкекчанка" настойчиво стала спрашивать меня о моем самом большом потрясении в жизни, мне просто пришлось вспомнить эту историю.
Это на самом деле было и есть мое самое большое потрясение в жизни.
Жизни, которую я могла потерять.
И дай бог, чтобы оно оставалось единственным и последним.
И да, я назову фамилию этого врача...
КАК РАДОСТЬ МАТЕРИНСТВА МОЖЕТ ПРЕВРАТИТЬСЯ В КОШМАР?!
Чтобы понять, что произошло со мной в тот день, с точки зрения современной медицины и как это должно было происходить на самом деле, мне пришлось обратиться к помощи профессоров, докторов наук, известных гинекологов в России и Швейцарии.
То, что я узнала от них, я хочу представить в виде так называемой "краткой пошаговой памятки", чтобы в дальнейшем ей могли воспользоваться те, кто , не дай бог, тоже может оказаться в подобной ситуации:
"ПОСЛЕРОДОВЫЕ КРОВОТЕЧЕНИЯ – остаются основной причиной материнской смертности во всем мире. Более половины случаев материнской смертности происходят в течение 24 часов после родов.
По данным ВОЗ, в мире от послеродового кровотечения умирают около 140 тыс. женщин в год, т. е. одна женщина — каждые 4 минуты.
ПРОФУЗНЫЕ КРОВОТЕЧЕНИЯ – обильные послеродовые кровотечения – выступают пусковым механизмом в прекращении жизнедеятельности всех органов и систем.
Вследствие профузной кровопотери происходит резкое снижение объема циркулирующей крови – ОЦК, – и несоответствие между ним и емкостью сосудистого русла. Возникающая при этом ТКАНЕВАЯ ГИПОКСИЯ – кислородное голодание – приводит к нарушению окислительно-восстановительных процессов с преимущественным поражением центральной нервной системы, почек, печени и надпочечников.
Угнетается деятельность сердечно-сосудистой системы. Происходит сдавливание тканей и органов вытекающей кровью, что приводит к отмиранию тканей.
Поэтому при возникновении профузного послеродового кровотечения следует НЕМЕДЛЕННО НАЧАТЬ терапевтические мероприятия, направленные на ВОЗМЕЩЕНИЕ жидкости в кровотоке.
Основными причинами смерти от послеродовых кровотечений являются: НЕДООЦЕНКА ОБЪЁМА КРОВОПОТЕРИ И НЕАДЕКВАТНОЕ ВОСПОЛНЕНИЕ ОБЬЕМА КРОВОПОТЕРИ, провоцирующие развитие геморрагического шока.
ГЕМОРРАГИЧЕСКИЙ ШОК - критическое состояние, связанное с острой кровопотерей. Его признаки: бледность кожи, слабость, головокружение и нарушение сознания.
Геморрагический шок сопровождается АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПОТЕНЗИЕЙ - острым снижением артериального давления более, чем на 20% от обычных значений, т.е. ниже 90 мм рт. ст. систолического давления или 60 мм рт. ст. среднего артериального давления, приводящее к гипоксии мозга и внутренних органов.
К развитию геморрагического шока приводят ГЕМОРРАГИИ- профузные кровоизлияния, превышающие 1000 мл, т. е. кровопотеря более 20% ОЦК - обьема циркулирующей крови .
КРОВОТЕЧЕНИЕ СЧИТАЕТСЯ МАССИВНЫМ, если превышает 30–35% ОЦК — 1500 мл . При кровопотере свыше 50% ОЦК — КРОВОТЕЧЕНИЕ УГРОЖАЕТ ЖИЗНИ.
Поэтому послеродовые кровотечения являются НЕОТЛОЖНОЙ СИТУАЦИЕЙ, требующей НЕМЕДЛЕННОГО И ОДНОВРЕМЕННОГО решения задач:
•выявления причины и остановка кровотечения
•НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНОГО АДЕКВАТНОГО ВОСПОЛНЕНИЯ КРОВОПОТЕРИ.
Восполнение кровопотери выполняют в процессе ИНФУЗИОННО-ТРАНСФУЗИОННОЙ ТЕРАПИИ – ИТТ – внутривенного введения крови, ее компонентов, препаратов и кровезамещающих жидкостей, для восстановления патологических потерь организма в объёме и составе внеклеточной и внутриклеточной жидкостей.
Объем инфузионно-трансфузионной терапии зависит от объема кровопотери и тд. При кровопотере в объеме 1 л объем переливаемых жидкостей должен быть больше потерянного объема крови в 1,5 раза; при кровопотере 1,5 литра — в 2 раза; при кровопотере 2 л — в 2,5 раза.
75% ОТ ПОТЕРЯННОГО ОБЪЁМА КРОВИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ВОССТАНОВЛЕНЫ В ПЕРВЫЕ 1-2 ЧАСА ОТ НАЧАЛА КРОВОТЕЧЕНИЯ.
Мероприятия ПО ПОРЯДКУ ОКАЗАНИЯ НЕОТЛОЖНОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ ПРИ ПОСЛЕРОДОВЫХ КРОВОТЕЧЕНИЯХ В МИРЕ ОПРЕДЕЛЕНЫ И НЕ ИМЕЮТ СУЩЕСТВЕННЫХ ОТЛИЧИЙ.
В каждой стране ПРИКАЗОМ МИНИСТЕРСТВА ЗДРАВООХРАНЕНИЯ УТВЕРЖДЁН КЛИНИЧЕСКИЙ ПРОТОКОЛ - АЛГОРИТМ НЕОТЛОЖНОЙ ПОМОЩИ ведения, анестезии и интенсивной терапии при послеродовых кровотечениях.
В связи с этим особую актуальность имеет ОСВЕДОМЛЕННОСТЬ МЕДИЦИНСКИХ РАБОТНИКОВ об алгоритме действий в случае возникновения послеродовых кровопотерь, порядке и объеме оказываемой пациенткам помощи и средствах, применяемых при этом.
Согласно утверждённого в каждой стране клинического протокола, ПОЛНЫЙ СОСТАВ БРИГАДЫ, оказывающий помощь пациентке с послеродовым кровотечением, должен состоять из:
- акушера-гинеколога - в некоторых случаях требуется присутствие двух врачей;
- анестезиолога;
- лаборанта;
- трансфузиолога - его обязанности может выполнять второй врач при наличии соответствующей подготовки;
- акушерки;
- анестезистки;
- санитарки.
НА СБОР БРИГАДЫ МЕДПЕРСОНАЛА, ОЦЕНКУ ТЯЖЕСТИ КРОВОТЕЧЕНИЯ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТАКТИКИ ДЕЙСТВИЙ ОТВОДИТСЯ 1-2 МИНУТЫ!!!
Алгоритм действий при кровотечениях в раннем послеродовом периоде:
-Первоочередным действием является установление и поддержание контакта с пациенткой в случае, если она в сознании.
-Следует относиться к родильнице доброжелательно и внушать ей оптимизм. Не допускать развития паники у женщины. Весь медицинский персонал должен быть спокойным и собранным, особенно врач акушер-гинеколог: он должен отдавать команды четко и внятно, контролируя их выполнение средним медперсоналом.
Общие мероприятия в течении первых 30-60 минут:
– Уведомить администрацию медучреждения.
– Начать документальную фиксацию ситуации.
– Определить источник и оценить объем кровопотери. Оценка степени тяжести кровопотери проводится в соответствии с шкалой American College of Surgeons Advanced Trauma Life Support.
− Измерить АД и ЧСС: критерии артериальной гипотонии - АД систолическое менее 90 мм рт.ст. или на 40 мм рт.ст. ниже рабочего у пациенток с артериальной гипотонией. Критическая гипотония - систолическое АД - менее 70 мм рт.ст. - нарушается кровообращение во всех органах.
− Обеспечить венозный доступ – периферическая и/или центральная вена-взять пробы крови для лабораторного исследования.
− Провести катетеризацию мочевого пузыря.
− Обеспечить почасовую оценку темпа диуреза.
− Организовать согревание пациентки.
− Установить ингаляцию увлажненного кислорода.
− Произвести лабораторное исследование: гемоглобин, тромбоциты, фибриноген, АПТВ, МНО, уровень лактата.
− Проведение пробы Бакстера.
− Определить -подтвердить- группу крови и резус-фактор.
− Заказать компоненты крови - 4–6 единиц эритроцитарной массы и свежезамороженной плазмы- СЗП : вводить в соотношении 1:1.
− Во время ожидания препаратов крови восстанавливать ОЦК инфузионно-трансфузионной терапией в зависимости от величины кровопотери, показателей гемодинамики и системы гемостаза инфузией: кристаллойдами раствор Рингера, Стерофундин первые 15 минут – 1-й л, следующие 30 минут – 2-й л; синтетические коллойды: ГЭК, желатин, тетраспан – в максимальном темпе – струйно.
− провести трансфузию свежезамороженной плазмы -СЗП и других компонентов заместительной терапии на начальных стадиях кровопотери;
− по показаниям применить опиаты;
− мониторинг состояния -АД, пульс, ЧДД, сознание, цвет кожных покровов;
− оценка витальных функций и документальная фиксация объективного состояния пациентки каждые 15 минут"
Вот так, согласно утвержденного протокола, четко, пошагово и профессионально должно было проходить спасение моей жизни в тот день.
А как все происходило на самом деле?
Я очнулась от наркоза, когда меня везли из операционной в палату.
На прикроватных тумбочках в палате реанимации меня уже ждали два огромных ведра с моими любимыми разноцветными гвоздиками – подарок от мужа!
Палата была на первом этаже и в окне я увидела свою маму, машущую мне рукой!
В палату реанимации ее не пустили и, прислонившись к раме окна, мама прокричала, что у меня родилась дочь и что мой муж уже уехал, а она ждала, когда меня привезут.
Мама кричала, что Андрей, так звали моего врача, вышел к ней после операции и сказал что все прошло хорошо, и что он тоже уже уехал домой.
И все вроде бы было хорошо.
Но вдруг я почувствовала боль. Боль внизу живота. И с каждой минутой эта боль становилась все больше.
Это было мое второе кесарево сечение, полтора года назад я уже родила здесь, в этом же роддоме, свою старшую дочь .
Я вспомнила как это было и подумала, что наверно, боль я чувствую от того, что отходит наркоз и мне просто нужно попросить, чтобы мне сделали укол обезболивающего.
Я попыталась позвать медсестру, но поняла, что я не могу произнести ни слова, и только чуть шевельнула губами.
Я посмотрела на мамино лицо в окне и вдруг увидела, что она напряжённо смотрит на меня, а по ее лицу катятся слезы.
Мне становилось все хуже. Боль усиливалась. Дышать стало трудно. С трудом приоткрыв глаза, я увидела двух медсестёр рядом с моей кроватью. Одна из них нажала руками мне на живот. Нестерпимая боль казалось, просто обожгла меня:
"Кровит. Смотри, кровит! "- произнесла одна медсестра, обращаясь к другой.
Та тоже нажала руками мне на живот, и его просто разрезало волной боли:
"Да. Кровит."
Я хотела сказать им, что мне ужасно больно и что мне нужно сделать укол, но мои губы не слушались меня.
Медсестры вышли и я осталась одна. Мне казалось, что я лежу так долго, очень долго, а боль становилась все больше и больше.
Медсестры появлялись, нажимали руками мне на живот, произносили:
"Она кровит." И опять пропадали.
Мама рассказывала мне потом, что тогда в окне она увидела, как изменилось мое лицо: оно стало совсем белым и мои губы посинели.
И мама бросилась к медсёстрам реанимации. Она кричала им о том, что видит как мне плохо, пыталась растормошить и заставить подойти ко мне.
Позже медсестры рассказали ей о том, что у меня кровотечение, но в отделении нет врачей, все разъехались и им пришлось вызвать из дома врача, который делал мне кесарево сечение.
И все это время , пока медсестры реанимации решали вызывать ли врача, пока врач ждал такси, пока он ехал через весь город к первому роддому, я лежала и в буквальном смысле истекала кровью.
Когда появился врач, мне казалось что я уже совсем ничего не чувствую, все что происходило, я вспоминаю уже с трудом.
Мне измерили давление, мысленно я ужаснулась низким цифрам, но никого вокруг это не удивило.
Врач остановил мне кровотечение. То что он сделал , на языке медиков называлось "баллонная тампонада матки". Она применяется при кровопотере, превысившей 1000 мл рубеж.
Врач улыбнулся мне, сказал что все будет хорошо и опять пропал. Я слышала, как медсестры сказали, что он уехал домой .
А впереди меня ждала бессонная ночь, полная боли и отчаяния. Никому вокруг до меня не было никакого дела.
Мне не ставили капельниц, в меня не вливали растворы, мне не делали переливание крови, не сделали даже укол обезболивающего .
МНЕ НЕ ДЕЛАЛИ НИ-ЧЕ-ГО ИЗ ТОГО ПРОТОКОЛА, ПО КОТОРОМУ ДЕЛАТЬ БЫЛИ ОБЯЗАНЫ.
Обязаны по всем существующим законам.
Что это было ?!
Почему они так поступили со мной?!
Может быть все они , весь персонал этого роддома , не знали о том , что я могла умереть ?! Не знали , что послеродовое кровотечение − это очень опасно?! Не знали, что мне нужно было перелить кровь и сделать это как можно быстрее?!!
Через несколько лет , я прочитала интервью моего врача, которое он давал корреспондентам "Вечернего Бишкека", рассказывая про аналогичный случай из его практики.
Посмотрите !
"...И была большая опасность, что может открыться профузное, то есть неконтролируемое кровотечение. Кровь тогда теряется литрами. Из-за чего чаще всего и умирают роженицы", − пояснил Андрей Харченко, хирург-гинеколог, прооперировавший молодую женщину.
Он пояснил, что кровопотеря при таких сложных операциях неизбежна, но главное, чтобы она не повлияла на жизнь роженицы:
"У нас есть опытный анестезиолог. Он не позволил давлению снизиться, объем теряемой крови постоянно восполнялся", − уточнил Андрей Харченко.
По мнению главного врача роддома, все сотрудники профессионально выполнили свою работу: "В роддоме так заведено, особенно в тяжелых случаях, все работают как одна команда".
А вот ещё одна статья в том же "Вечернем Бишкеке" о первом роддоме.
Сравните то, о чем в ней пишут , с тем, что происходило со мной в тот день!
"...Судя по итогам полугодия, озвученным на коллегии Минздрава, ситуация с материнской смертностью резко ухудшилась по сравнению даже с тем же периодом прошлого года. За пять месяцев этого года по разным причинам умерли 37 женщин, в минувшем − 27. Основная причина смерти − кровотечения во время и после родов.
У пациентки первого роддома, открылось кровотечение, из–за которого она могла умереть. Ее спасли. Значит, все–таки можно возвращать с того света, казалось бы, безнадежных женщин. Для этого, как показал этот случай, нужна четкая и грамотная организация спасения больных в экстренных ситуациях и, конечно, профессионализм.
Первый роддом отличается от других именно командным стилем работы. Если привозят тяжелую пациентку, то практически весь персонал на ногах. Причем каждый сотрудник в экстренных случаях четко знает, за что конкретно он отвечает. Коллектив работает как единый механизм. Так было заведено при главном враче Валерии Николаевиче Киме, который разработал тактику спасения больных до мелочей, так осталось и сейчас. И этот дух коллективизма и сплоченности помог спасти не одну обреченную на смерть женщину."
Чем занимались медсестры первого роддома тогда, в ту ночь, когда я лежала обессиленная от огромной кровопотери, мучаясь от безумной боли??
Им было не до меня. У них было занятие гораздо более важное:
ОНИ С РУГАНЬЮ ДЕЛИЛИ И НЕ МОГЛИ ПОДЕЛИТЬ МЕЖДУ СОБОЙ ДВА ОГРОМНЫХ ВЕДРА С ГВОЗДИКАМИ, КОТОРЫЕ ПОДАРИЛ МНЕ МУЖ!
Они сказали мне, что "в гвоздиках завелись муравьи", а "гвоздикам с муравьями, не положено находиться в отделении реанимации".
Стоит ли говорить о том, что так же как и Вы, мы с мужем заранее заплатили и этим медсёстрам и санитаркам и врачу и, конечно же, главному врачу этого роддома?!!
Вы пишите, что все они были русскими.
Да, они были русскими. Но в моем сознании люди делятся не на национальности.
На мой взгляд , в каждой нации есть ЛЮДИ, и есть НЕЛЮДИ !
Оглядываясь назад, в этот отрезок времени протяжённостью в двадцать лет, я спрашиваю себя:
"Почему тогда, после того как я сбежала из этого роддома, после того как другие врачи спасали мою жизнь, переливая мне 4 литра крови и плазмы, почему я не написала заявление на этого врача, на главного врача и на весь персонал первого роддома?!
И ведь я могла это сделать и была бы абсолютно права!?"
И отвечаю сама себе:
"Жизнь сама расставила все по своим местам".
Через несколько лет я прочитала о том, что "после долгой и продолжительной болезни скончался главный врач роддома №1 Валерий Ким − заслуженный врач Кыргызской Республики, который "несмотря на коварную болезнь, до последних дней жизни добросовестно выполнял нелегкие обязанности главного врача родильного дома, а также депутата Бишкекского городского Кенеша, каковым являлся три созыва подряд."
А ещё через два года я узнала о том, что у Андрея Харченко, того врача, который делал мне операцию, умерла жена.
НАША СУДЬБА — ЭТО ДОРОГА.
И ЕСЛИ ПОНАБЛЮДАТЬ ЗА ЖИЗНЬЮ, ТО ПОНИМАЕШЬ: В НЕЙ ВСЁ ВЗАИМОСВЯЗАНО. ПОРОЙ ЭТА СВЯЗЬ ОЧЕНЬ ПРОЗРАЧНА, ЕЁ НЕ ТАК ЛЕГКО ЗАМЕТИТЬ. НО ЕСЛИ, ЗНАЯ ЗАКОНЫ ЖИЗНИ, ПРИГЛЯДЕТЬСЯ – ВСЁ КАК НА ЛАДОНИ.
И ВСЕ ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ, ВОЗВРАЩАЕТСЯ К НАМ БУМЕРАНГОМ, УМНОЖЕННОЕ В ДЕСЯТКИ РАЗ.
